Каталог статей

Советская власть тщательно готовилась к возможным военным действиям. В конце 20-х гг. прошлого века началось строительство так называемой линии Сталина — системы узловых оборонительных сооружений на старой (до 1939 г.) границе Советского Союза. Она состояла из укрепленных районов (УРов) от Карелии до Черного моря. После присоединения к СССР в 1939—40 гг. Западной Украины, Западной Белоруссии, прибалтийских республик и Бессарабии «линия Сталина» была законсервирована, и примерно на 300 км западнее стала возводиться «линия Молотова». Но с началом войны именно «линия Сталина» сыграла немаловажную роль в дальнейших событиях. В эту систему входил и Киевский укрепрайон (КиУР).

Именно на объектах КиУРа побывал корреспондент «Новой» вместе с представителями Международной ассоциации исследователей фортификации (МАИФ) «Цитадель» в рамках организованного ими автопробега «Киевский укрепленный район. От Днепра до Днепра», проходящего по выходным на протяжении нескольких недель. Фортификация — военно-инженерная наука об укреплении местности для ведения боя. Главная цель МАИФа — популяризация «фортечного» движения в Украине, а также привлечение внимания общества к проблеме сохранения военно-исторических объектов.

Итак, от столичной пл. Шевченко мы двигаемся на нескольких авто в сторону Вышгорода. По дороге узнаю, как возводился Киевский укрепрайон.

— Строительство, естественно, велось секретно, — рассказывает Сергей Савченко, член МАИФ. — О чем говорить, если дот (долговременная огневая точка. — Авт.) могли возводить даже в центре села, и никто об этом не знал? Все маскировалось под сарай, склад, загон для скота, но когда началась война, такие «сараи» превращались в серьезные оборонительные объекты.

Бацька чтит историю В 2005 г. в Беларуси с использованием дотов был создан историко-культурный комплекс «Линия Сталина» — военно-исторический музей под открытым небом. В Украине о таком музее пока можно только мечтать.

За Лютежем сворачиваем в лес. Вот он — первый дот, доселе никогда мною не виденный. Жаль, но этот объект был взорван в самом начале войны. Наносим надпись-предупреждение «Объект под охраной государства». Стоит отметить, что до сегодняшнего дня сохранилось менее половины всех дотов, входивших в систему Киевского укрепрайона, и лишь отдельные из них взяты под защиту государства как памятники истории. Оборонительные сооружения взрывали либо сами бойцы Красной Армии перед отступлением, либо фашисты, захватившие огневые точки. Часто бывало так: немцы уничтожали дот с находящимися в нем советскими солдатами.

Многие объекты КиУРа были взорваны, и почти 70 лет глыбы бетона возвышаются над землей. Фото Игоря Добровольского

Некоторые огневые точки затоплены в Киевском море

Ныне огневая точка представляет собой глыбы бетона. Но даже через десятилетия заметно, что подобные объекты проектировались очень грамотно. Стены толщиной 1,5 м из железобетона. Крыша из того же материала, но толщина меньше — 1,2 м. Вход в дот защищала бронированная дверь, противоштурмовая решетка. Ну и, конечно же, амбразуры, через которые и обстреливался противник. Внутренняя сторона стен огневых точек оборудовалась противоотколом — кожухом из котельного железа.

— При обстреле из тяжелого орудия стена не давала снаряду пробить ее насквозь, но с внутренней стороны образовывались крупные осколки бетона, летевшие внутрь и сметавшие все на своем пути, а противоотколы сдерживали эти осколки, — поясняет Сергей Васильевич. — Без этого элемента солдат бы просто разрывало на части осколками бетона. Интересная деталь: еще до войны Советский Союз поставлял в Германию нефть и продовольствие, а немцы взамен давали нам металл. Из немецких профилей наши и строили некоторые огневые точки. Так что можно утверждать: сами немцы помогали нам возводить доты, из которых был убит не один солдат фашисткой армии.

Из этого дота рыбаки сделали складское помещение

Следующий дот наблюдаем в… Киевском море. Дело в том, что до создания водохранилища на этом месте было несколько сел. Ушло под воду и село Борки, возле которого, по имеющейся информации, располагались еще три дота. Два из них полностью затоплены, и члены МАИФа хотят следующей весной их исследовать. Одна же долговременная огневая точка находится в нескольких десятках метров от берега. Жутковато как-то. Водная гладь, а над ней — кусок бетона, словно перископ. Совсем недавно над ним возвышался бронированный колпак, безжалостно срезанный мародерами — охотниками за металлом. Еще одна точка находится на берегу моря в месте, где речка Ирпень когда-то впадала в Днепр. Во время войны этот объект был обстрелян из пулемета, о чем свидетельствуют изъяны в его стене вокруг амбразур. Затем немцы дот взорвали, но повредили только крышу, которую позже рыбаки заложили бутом. Эта же участь постигла и амбразуру вместе с входами. Сегодня дот используют как складское помещение.

.

Далее едем по лесным дорогам, и порой становится непонятно, где находимся. Ребята же из МАИФ ориентируются по давно составленным картам расположения дотов. Некоторые члены организации занимаются фортификацией свыше тридцати лет. Объезжаем до десятка взорванных дотов. От одной огневой точки практически ничего не осталось — из земли торчат лишь железные прутья да куски бетона.

Отслеживать историю военных действий по взорванным объектам, конечно, интересно, но очень хочется побывать в уцелевшем оборонительном сооружении. И вот, наконец, мы подбираемся к одному такому доту в гуще леса, вблизи села Гута Межигорская. Сооружение с тремя амбразурами. По отколовшимся частям бетона видно, что огневую точку изрядно обстреляли немцы из пулеметов.

.

Заходим внутрь. Небольшой сквозник, призванный защитить вход в сооружение от близкого взрыва снаряда, и мы в самом сердце бетонного сооружения. Слева — первый вход в помещение, из которого и велся обстрел вражеских сил. Массивная, обитая железом дверь с ручками-задрайками на случай химической атаки сохранилась и по сей день. Приоткрываем ее и попадаем в комнатку размером где-то в четыре квадратных метра. Посередине лицевой стены — амбразура. Остался даже железный крепеж для пулемета. Следуем дальше. Небольшой коридор, и мы в следующей комнате. Здесь две амбразуры. Крепежей для пулеметов, увы, не осталось. Без фонарика вход сюда заказан — в темноте ничего не видно. Один из участников нашего рейда даже стукнулся головой о дверной проем, не заметив его. Бетонные стены огневой точки настолько толстые, что внутри отсутствует мобильная связь. В доте может спокойно стоять человек среднего роста.

.

— Воевавшие в дотах солдаты проходили серьезный отбор, — рассказывают активисты МАИФа. — Их отбирали и по росту. Человек не должен был страдать клаустрофобией, ведь представьте, что приходилось несколько дней находиться, по сути, в замкнутом пространстве, да еще и от выстрелов пулеметов уши просто разрывало. Нужна была серьезная психологическая подготовка.

Последний нами посещенный объект — орудийный полукапонир. Это сооружение для ведения флангового огня в одном направлении представляет собой присыпанное землей помещение со стороны противника, на вооружении которого находилось два 76-миллиметровых орудия. Заходим внутрь. Здесь несколько казематов — отдельные помещения для размещения гарнизона, складов боеприпасов и продовольствия. Этот полукапонир отапливался — все его стены «обшиты» железными трубами. Топили, скорее всего, в печи. Была здесь и своя скважина, о чем говорит уходящая в землю труба. Логичный вопрос: а где же туалет, бой ведь мог затянуться не на один день? Предположительно, клозетом служило ведро, которое периодически опустошали. Хотя я и не страдаю клаустрофобией, но темнота и маленькие казематы очень давят на мозги. Трудно представить, как в такой жуткой обстановке солдаты еще и воевали. Проходим в казематы, из которых велся обстрел противника. Здесь также стены обшиты противоотколом. Правда, на потолке он весь в изъянах глубиной в несколько миллиметров.

.

— Здесь, наверное, что-то взорвалось, возможно, граната, — поясняют члены МАИФа. — И осколками «поклевало» противооткол. Страшно даже представить, что было, если в этом месте в тот момент находились солдаты.

Орудий, конечно, не осталось, да и металл весь вырезан. Вообще, многие доты стали жертвами мародеров. В оборонительных сооружениях много крепкого железа, которое местные жители сдают как металлолом. Военный инвентарь годится и для домашнего хозяйства. К примеру, в дотах были огромные резервуары, заполнявшиеся водой для охлаждения пулеметов. После войны бабушки и дедушки использовали их как корыта для кормления скотины.

В послевоенное время некоторые огневые точки были законсервированы. Эти объекты проверяли участковые. С развалом СССР данные сооружения стали попросту никому не нужны. А сегодня возле дотов местная молодежь любит заправиться алкоголем, естественно, после себя она не убирает. И в местах, где в 1941 г. наши деды положили свои жизни за нашу свободу, валяются сотни бутылок и горы пластиковой посуды. Вот так чтит память о своих героических предках нынешнее поколение…

Павел Нетесов, член МАИФ «Цитадель»:

— В объединении и координации усилий всех заинтересованных организаций и частных лиц в деле изучения фортификационного наследия мы как общественная организация видим свою основную задачу. Наше общество пока не в полной мере осознает ценность потенциала, имеющегося в этих «бетонных коробках», крепостях и замках, хотя весь мир использует их, и очень успешно. Отсюда и отношение к ним, начиная от простого безразличия до средневекового вандализма, с которым они уничтожаются даже в столице страны, не говоря о регионах. Доты КиУРы, например, помимо банального вандализма, страдают от бездумной строительной политики, проводящейся вокруг города, когда они навсегда исчезают за высокими заборами частных территорий или закатываются под асфальт в новомодных коттеджных городках. Примеров тому масса. Мы же со своей стороны пытаемся донести до умов и сердец чиновников и граждан важность проблемы. Что можем, стараемся спасти от мародеров. В планах — создать собственный музей.